Постъ для просвѣщєнія малороссовъ, коім сіи обычаи великороссовъ досѣле были невѣдомы
Фотографіческая карточка для привлеченія вниманія, семья Соколовых из Тамбовской губерніи:
Что бы вы сказали, если бы вдруг вскрылось, что:
- тот, кого вы всю жизнь называли своим отцом, на самом деле ваш дядя, брат вашего отца от вашей бабушки и вашего прадедушки?
- тот, кого вы всю жизнь считали своим дедушкой на самом деле ваш отец и он же отец вашего «отца» который на самом деле вам не отец, а дядя?
- та, которую вы считали своей бабушкой, на самом деле старшая жена вашего отца, которого вы называете дедушкой, а ваша мама - это одна из наложниц из гарема вашего «дедушки» и получается, что вы незаконнорождённый сын вашего дедушки от законной жены, которую вы считаете своей матерью, вашего или дяди или старшего брата, которого вы называете папой?
- все те люди, которых вы считали своими родственниками со стороны вашей бабушки, на самом деле никакие вам не кровные родственники, а так, просто односельчане - родственники старшей и единственной законной жены вашего отца-дедушки?
- у половины ваших братьев и сестер в вашей многодетной семье мать одна - та же что и у вас, а отцы разные, у части из них отец тот же что и у вас, а у другой части отец ваш дядя - родной сын их деда, который в свою очередь ваш отец?
Вы бы голову сломали в такой родословной.
А все, потому что вы - не великоросс.
Потому что для подавляющего большинства великороссов именно такое многоствольное генеалогическое древо - кущ и есть типичное в их родословной.
Типичное потому что именно по такому образцу была устроена внутрисемейная половая жизнь повсеместно распространённая в деревнях, откуда и происходит подавляющее большинство сегодняшнего населения России.
Так, в конце 19, начале 20 века, в деревнях жили 85% населения России, а столетием раньше и все 90%.
Можно конечно возразить, что повсеместное ещё не значит всеобщее - соглашусь на все 100%.
Это утверждение так же справедливо, как и то, что среди повсеместного и традиционного в России пьянства, можно найти и отдельные случаи потомственных, абсолютных трезвенников.
Тем не менее, для крепостных многодетных отцов семейства, перспектива быть в своей избе многоженцами, была настолько привлекательной, что от этого не отказывались ни простые крепостные, ни казаки, ни староверы.
А почему бы и нет!
Кто запретит мужику хотя бы у себя дома по отношению к своим девкам уподобиться помещику с его правом первой ночи и обычаем невозбранно брюхатить всех своих дворовых девок?
Чтобы сделать более определенные выводы о причинах наиболее способствовавших тому, что в процессе социально обусловленного естественного отбора моделей поведения у великороссов закрепилась именно эта модель, нужны дополнительные исследования, которые, бы прояснили какой из факторов был здесь определяющим.
Тот, о котором упомянуто выше, или привнесение в новую, питательную для них среду, атавистических отголосков старых обычаев, бытовавших у некоторых автохтонных этносов империи до того, как из них стало формироваться сообщество великороссов.
Как, например, практиковавшийся ещё в 20-е годы прошлого века у пермяков обычай подкладывать уважаемому гостю одну из своих девок, на ночь.
Или наоборот - дело тут в заполнении этим извращением пустоты образовавшейся после отречения, вместе со старой идентичностью, от традиционных в среде автохтонных народов России норм семейной жизни.
То, что они, становясь великороссами, при этом называли себя христианами или точнее крестьянами, по-видимому, их традиционную повседневную сексуальную жизнь никак не изменяло.
В свою очередь, каждая вырастающая в таких семьях девочка, с детства знала свою перспективу, что ее ждало после выдачи замуж в семью великороссов, а именно: иметь полвые сношения как с мужем так и свекром.
Заметьте: российская изба - это вам не лабиринты потайных ходов к отдельным альковам, со штатом прислуги обеспечивающим секретность хождений налево от своих жен к фавориткам у дворян - здесь все половые сношения происходили в одном помещении, на глазах у всей семьи.
Так традиции общинности укрепляли общность сексуальную, а неопределённость в определении отцовства следующего поколения, в свою очередь стимулировала сохранение исконной общинности.
Глава семьи никогда на 100% не мог быть уверен, что разделяя свое имущество, отдает его именно своему сыну, а не своему младшему брату от своей жены.
Дети с детства были свидетелями крайне аморального, с точки зрения христианства, поведения своих родителей.
Поэтому, на Великороссии так и не смогло появиться и прижиться уважительное обращение детей к своим родителям на «Вы».
Но страх без уважения присутствовал - потому что так же как Царь в масштабах государства в сознании великоросса стоял выше законов, так и глава семьи уподоблялся в его сознании вседержителю местного, внутрисемейного, внутриизбяного масштаба.
Вторым следствием уважения великоросских традиций, подкрепленный образом общинно сношаемой матери, стало рождение и расцвет богатейшего жанра бытовых матерных частушек, исполняемых россиянами по любому поводу, как при женщинах, так и малых детях.
Которых, подобной бранью уж точно удивить было невозможно.
Третьим следствием столь богатой половой жизни простых россиян стало крайнее противление представителей всех других народов выдавать своих дочек за великороссиян. Да и сами представительницы слабого пола, понимая, как недопустимая с христианской точки зрения судьба им уготовлена, с легкостью выбирали смерть, взамен такому браку.
Если у вас есть желание, то вы найдете множество цитат тех лет, в которых говорится о том, что даже в рядом расположенных украинских селах и великорусских деревнях никогда не было взаимных браков, но это уже другая тема - производная от этой.
Тем, кто дочитал до этого места возмущаясь вынесенным из великороссийской избы сором, напоминаю:
«Узнать правду не унизительно. Адекватная самооценка элементарно полезна».
Снохачество – как феномен, как исконно московская традиция
Вот что пишет про Снохачество Википедия:
«Сноха́чество — практика в русской деревне, при которой мужчина — глава большойкрестьянской семьи (живущей в одной избе) состоит в половой связи с младшими женщинами семьи, обычно с женой своего сына (связь свёкра с невесткой, называемой сноха). Эта практика получила особое распространение в XVIII—XIX веках».
О распространённости снохачества, связанного с абсолютной властью «большака», «отца семейства», домовладыки, над своими домашними подробно писали многие публицисты XIX века, например: А. Н. Энгельгардт «Письма из деревни».
Русский публицист В. Д. Набоков писал:
«Нигде, кажется, кроме России, — нет по крайне мере того, чтобы один вид кровосмешения приобрел характер почти нормального бытового явления, получив соответствующее техническое название — снохачество».
Традиционное российское снохачество упоминается в художественной литературе:
- «Отцы и дети» И. С. Тургенева
- «Житие одной бабы» Н. С. Лескова
- «Колодезь» С. В. Логинова
В книге В. М. Дорошевича «Сахалин» приводится народная примета: «Как снохач помогать возьмётся, — колокол с места не сдвинешь».
Мотивы снохачества в опере Д. Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» привнесены либреттистами и отсутствуют в одноимённой повести Лескова.
Также снохачество встречается в романе Михаила Шолохова Тихий Дон, когда Дарья Мелехова пытается соблазнить свёкра Пантелея Прокофьевича, в отсутствие мужа Петра, объясняя это тем, что «не может без казака».
Вот что писали об этом современники (цитаты и сканы из дореволюционных изданий):
Сведения о казацких общинах на Дону
Материалы для обычного права. Том 1. Автор: Харузин М.Н. 1885 г. 429 страниц. Харузин Н.Н. (1860 - 1888)
Особо следует сказать о таком явлении сельской жизни как снохачество. Следует признать, что половая близость между главой крестьянской семьи – большаком, и снохой не была явлением исключительным, а для патриархального уклада сельского быта, в какой-то мере и обыденным.
Наблюдатели отмечали, что этот обычай был жив и в конце XIX в., причем одной из причин его сохранения являлся сезонный отток молодых мужчин на заработки.
Хотя эта форма кровосмешения была осуждаема просвещенным обществом, крестьяне ее не считали серьезным правонарушением.
В ряде мест, где снохачество было распространено, этому пороку не придавали особого значения.
Более того, иногда о снохаче с долей сочувствия говорили: «Сноху любит. Ен с ней живет как с женой, понравилась ему».
По наблюдению этнографа А. В. Балова, в ярославских селах «снохачество или незаконное сожительство свекра со снохой, явление довольно нередкое».
В глазах крестьян снохачество являлось грехом, но не преступлением.
С иной позиции данное деяние трактовал закон.
Даже если половая связь свекра и снохи не была результатом насильственных действий, то все равно она являлась действием преступным, так как нарушала запрет на сексуальную связь между близкими родственниками, в данном случае по свойству, а, следовательно, была ничем иным как кровосмешением.
Причину существования этой формы удовлетворения сексуальных потребностей следует видеть в особенностях крестьянского быта. Одна из причин – это ранние браки.
В середине XIX в., по сведениям А. П. Звонкова, в селах Елатомского уезда Тамбовской губернии было принято женить 12 – 13 летних мальчиков на невестах 16 – 17 лет.
Отцы, склонные к снохачеству, умышленно женили своих сыновей молодыми для того, чтобы пользоваться их неопытностью.
Другой причиной, создающей условия для распространения этого порока в сельской среде, были отхожие промыслы крестьян:
«Молодой супруг не проживет иной раз и году, как отец отправляет его на Волгу или куда-нибудь в работники. Жена остается одна под слабым контролем свекрови».
Из Болховского уезда Орловской губернии информатор в 1899 году сообщал:
«Снохачество здесь распространено потому, что мужья уходят на заработки, видятся с женами только два раза в год, свекор же остается дома и распоряжается по своему усмотрению».
Автор корреспонденции из Пошехонского уезда Ярославской губернии отмечал, что при господстве в уезде отхожих промыслов молодые люди нередко через месяц или два уезжают на чужую сторону на год, а то и более, как, например, все лица, живущие в услужении в торговых заведениях города Петербурга и Москвы.
Аналогичны по содержанию сведения из Медынского уезда Калужской губернии:
«Часты случаи в семьях, где молодой муж, работая на фабрике, годами отсутствует или отбывает военную службу, а свекор начинает снохачить самым дерзким и грубым образом».
Механизм склонения снохи к сожительству со свекром был достаточно прост: пользуясь отсутствием сына (отход, служба), а иногда и в его присутствии, свекор принуждал сноху к половой близости.
В ход шли все средства: и уговоры, и подарки, и посулы легкой работы.
Обычно такая целенаправленная осада давала свой результат.
В ином случае уделом молодухи становилась непосильная работа, сопровождаемая придирками, ругательствами, а нередко и побоями.
Жизнь женщин, отказавших своим свекрам в удовлетворении их плотских желаний, по мнению сельского корреспондента из Калужской губернии, становилась невыносимо мучительной.
По словам крестьянки, испытавшей на себе снохачество, в случае отказа свекру, тот мстил снохе, наговаривая на нее сыну всякие гадости о том, что та имела в его отсутствие связь с посторонними мужчинами.
Специалист по гражданскому праву дореволюционной поры Е. Т. Соловьев в своем труде отмечал, что:
«Когда сноха не желает быть сожительницей свекра, ей достаются от него жестокие побои, арест в подполе, погребе или в холодном амбаре».
Типичный пример склонения свекром снох к половой близости приведен в корреспонденции от 1899 года, жителя села Крестовоздвиженские Рябинки Болховского уезда Орловской губернии В. Т. Перькова:
«Богатый крестьянин Семин 46 лет, имея болезненную жену, услал двух своих сыновей на «шахты», сам остался с двумя невестками. Начал он подбиваться к жене старшего сына Григория, а так как крестьянские женщины очень слабы к нарядам и имеют пристрастие к спиртным напиткам, то понятно, что свекор в скорости сошелся с невесткой. Далее он начал «лабуниться» к младшей. Долго она не сдавалась, но вследствие притеснения и подарков – согласилась. Младшая невестка, заметив «амуры» свекра со старшей, привела свекровь в сарай во время их соития. Кончилось дело тем, что старухе муж купил синий кубовый сарафан, а невесткам подарил по платку».
Схожую ситуацию избрания женщиной выгодной для себя житейской и жизненной стратегии описал информатор из Пошехонского уезда Ярославской губернии:
«Один крестьянин 37 лет женил сына на молодой красавице, чтобы самому приблизиться к ней, а затем отправил сына на заработки в Петербург. Пока сын отсутствовал, свекор сошелся с невесткой, родился внебрачный ребенок, и отец в итоге заставил сына бросить семью и дом и окончательно уехать в город».
Семейные любовные коллизии не всегда разрешались благополучно, аморальная половая связь в крестьянской семье порой имела трагический финал.
По сообщению «Донских областных ведомостей» за 1873 году, жена убила мужа, уличив его в снохачестве.
Крестьянин деревни Поповка Подгоренской волости Козловского уезда Тамбовской губернии Филимон Волков убил свою жену за незаконное сожительство ее с его отцом.
Случай убийства сыном отца-снохача имел место в деревне Бежаницы Псковской губернии.
В начале ХХ в. в окружном суде слушалось дело Матрены К. и ее свекра Дмитрия К., обвиняемых в детоубийстве. Обвиняемая Матрена К., крестьянка, замужняя, 30 лет, на расспросы полицейского урядника призналась ему, что на протяжении 6 лет, подчиняясь настоянию свекра, состоит в связи с ним, прижила от него сына, которому в настоящее время около пяти лет. От него же она забеременела вторично. Свекор Дмитрий К., крестьянин, 59 лет, узнав о приближении родов, приказал ей идти в ригу и, как только она родила, схватил ребенка, зарыл его в землю в сарае.
В деревне Чистые Бочкари Костромской губернии мать крестьянина Кочнева, находившиеся с ним в любовной связи, отравила свою сноху. Поводом к отравлению послужила ревность. Любовную связь матери и сына подтвердили на следствии их родственники.
Редко молодые бабы пытались найти защиту от сексуальных посягательств со стороны свекра в волостном суде, но, как правило, те устранялись от разбора таких дел.
Правда, юрист дореволюционной поры И. Г. Оршанский в своем исследовании приводил пример, когда по жалобе снохи на уговор свекра к снохачеству, последний решением волостного суда был лишен «большины».
Но это было скорее исключением, чем правилом.
В тех случаях, когда преступная связь свекра со снохой открывалась, виновной, как правило, признавалась женщина, которую ожидала жестокая расправа со стороны мужа.
Вот характерный итог самочинной расправы:
«Жена была избита до полусмерти; волосы наполовину были вырваны, лицо превращено в один сплошной синяк, тело исщипано, одежда изорвана в мелкие клочки, так что женщина очутилась на улице совсем нагая».
А вот редчайший в России случай, когда выслужившийся в унтер-офицеры крестьянский сын пожаловался самому Царю, впрочем, это ему не помогло, его прошение на высочайшее имя хода не получило и наказан никто не был:
Прошение унтер-офицера Евграфа Михайловича Глазырина, обвинявшего своего отца, Михаила Карповича Глазырина, в кровосмешении.
Деревня Ключи, Логиновская волость, Екатеринбургский уезд, Пермская губерния. 20 июля 1871 года.
«Всепресветлейший, державнейший, Великий государь император Александр Николаевич, самодержец всероссийский, государь всемилостивейший!
Просит Временно отпускной Унтер Офицер 9-го Гренадерского полка Сибирского Евграф Михайлов Глазырин, а о чем мое прошение, тому следуют пункты:
1. В феврале месяце 1861 года, я вступил в 1-й законный брак с дочерью крестьянина села Арамильскаго Екатериной Ивановой Патрушевой, и до поступления моего в военную службу в 1863 году, проживая вместе с отцом своим, крестьянином Логиновской волости, деревни Ключей, Михайлом Карповым, стал замечать, что отец мой начал склонять жену мою Екатерину к прелюбодеянию с ним, для отвращения сего его намерения, я предпринял меры, – отец же, не видя успеха к удовлетворению своей страсти, и не получая согласия на страсть его от жены моей, он без всякого надела выгнал нас из дома своего, ныне возвратившись на родину, жена моя объявила мне, что свекор, а мой отец Михайло Глазырин не однократно наступал на нее, чтобы сделать прелюбодейство, но по несогласию ее на то, он оставлял замысел свой, за что, как я и жена моя находится в нерасположении его.
2. Кроме сего, отец мой Михайло Глазырин имел прелюбодейную связь с женою старшего моего брата Филиппа Михайлова – Надеждой Ивановой, с которою я и брат мой Алексей застали на самом преступлении, что видел крестьянин д. Калюткиной Андрей Дмитриев Ваулин.
3. Отец мой Михайло, женивши сына, а моего брата Федора, который проживши в доме у отца недель 20-ть также начал склонять жену его Марью Агафонову, к прелюбодеянию, которая на то не соглашалась и один раз пожелал удовлетворить страсть свою насильно, но Мария Агафонова, освободившись от него, тот час же заявила о том старшине деревни Пикановой Николаю Яковлеву Ананьину.
4. С женой третьего моего брата Алексея Михайлова – Ориной Гавриловой, уже сосланной в Сибирь за дурное поведение и распутную жизнь, отец мой, Михайло Глазырин имел прелюбодейную связь, что лично видел брат мой Петр. О таком важном законопротивном поступке отца моего Михайла Карпова Глазырина, я не могу умолчать пред законом, а потому всеподданнейше прошу Дабы повелено было:
О поступке отца моего Михайла Карпова Глазырина, произвесть дознание, при котором я имею представить еще доказательства, и потом дознание для производства формального следствия передать по принадлежности и с виновным поступить по уголовным законам.
Июля 20 дня 1871 год. К поданию надлежит в Екатеринбургское Уездное Полицейское Управление.
Сие прошение со слов просителя в черне сочинял и набело переписывал Екатеринбургский мещанин Григорий Яковлев Кодинский.Жительство имею деревни Ключах Логиновской волости Екатеринбургского уезда».
Не так давно, согласно рассказам казаков, на хуторе Попов был случай, что женили казака 12 лет на 20-ти летней женщине:
«Она сначала на него и внимания не обращала, а когда ему пришло время на службу выходить, у него оказалось уже пять человек детей».
Правда казак скромно не договаривает - от кого именно из этой семьи она их нарожала, но позже проговаривается:
«Сплошь и рядом, сватая за сына, отец и об себе думает»…
Вот такая вот история про исконно российскую, московскую традицию, которая к земле Русской никакого отношения не имеет.
Ну, а если вам будет интересно еще что-то почитать по этой теме, рекомендую: В.Б.Безгин, доктор исторических наук, кафедра История и философия, Тамбовский государственный технический университет, «Преступления на сексуальной почве в российской провинции второй половины XIX – начала XX века».
